Хранитель Ренато или последний глашатай Лозанны

Когда передо мной распахивается дверь, за которую просто так не попасть, для меня это что-то вроде первого поцелуя или навесной переправы в веревочном парке. Очень любопытно, немного страшно, но самое главное – страшно любопытно, что будет дальше. Впрочем, сказать, что эта дверь – дверь колокольни Лозаннского кафедрального собора – именно распахнулась перед нами, было бы преувеличением. Скорее мы проскользнули в нее гуськом, взъерошенные и промокшие под дождем, от которого было не спрятаться, пока мы дожидались Ренато Хойслера – ночного стража и хранителя 600-летней местной традиции объявлять с колокольни время каждый час, начиная с 22.00 и до 02.00 включительно.

Мы ждали Ренато на смотровой площадке под аккомпанемент дискотечной электронной музыки, которую исторгал стоящий под соседним деревом бумбокс. Его окружало несколько хипстеров в вязаных кепках, слишком расслабленных для того чтобы замечать внешние неудобства. На Рыночной лестнице, спускающейся от собора в старый город, в обнимку сидели парочки. Одним словом, обстановка была крайне далека от средневековой, и в какой-то момент нам стало казаться, что Ренато не появится.

Однако он пришел. Извинился за опоздание и открыл ту самую дверь, за которой больше полутора сотен ступенек вело наверх к рабочему месту Ренато. Пять раз в неделю (кроме выходных) пять раз за ночь он надевает специальную шляпу, берет в руки фонарь и, дождавшись боя колокола, кричит в сложенные рупором ладони: «Это ночной страж. Пробило столько-то!» На все четыре стороны света по очереди.

А в промежутке между объявлениями Ренато возвращается в свою уютную каморку, спрятанную за колоколом, зажигает свечи… и становится видно, что свечей здесь значительно больше, чем требуется для освещения такой маленькой комнатки. Это – последнее увлечение Ренато. Уже шесть лет он занимается иллюминацией соборов для концертов классической музыки. Каждый раз нужно не меньше тысячи свечей, развесить и расставить которые – серьезный труд, но результат выходит потрясающий. 3 июля на концерте в Лозаннском соборе (первое отделение – Бела Барток, второе – Петр Чайковский) вы можете убедиться в этом сами.

Сначала Ренато делал обычные свечи, но от них на полу оставались следы, поэтому он перешел на стеклянные граненые баночки с жидким воском. И теперь каждый вечер он сосредоточенно прикручивает к ним проволочные ручки – под взглядами Бетховена и Ганди, чьи фотографии висят над столом. Ренато ловит мой взгляд и говорит, что хочет повесить еще одну – Анри Дюнана, основателя Красного Креста. Тут же прислонена книжка с высказываниями Жоржа Брассанса – это любимый поэт и певец Ренато.

– А почему Бетховен? – спрашиваю я. – Почему Ганди?

– Бетховен был великий гуманист, – с жаром начинает объяснять мой собеседник. – Помните Девятую симфонию? Оду к радости? А Ганди – Ганди человек, который в одиночку сумел устроить коллапс целой империи…

В этой влиятельной компании Ренато проводит пять ночей в неделю – в глубине комнатки у него есть топчан. Ложится около двух, встает в полвосьмого утра и идет на другую свою работу – он учит плавать слепых. 24 года он поднимается на колокольню собора – 14 в качестве подмастерья и 10 как мастер. И менять что-то в своей жизни не хочет – говорит, ему нравится атмосфера этого места.

Автор

Журналист-фрилансер. Окончила журфак МГУ, про путешествия пишу с 2000 года. Катаюсь на сноуборде, говорю по-английски, есть диплом музыкальной школы по классу аккордеона. Люблю брать интервью, биф-тартар и сериалы с Рейчел Билсон. С Proalps проехала всю Швейцарию и половину Австрии, а по другим оказиям посетила ещё 46 стран и каждый год с нетерпением жду зимы, чтобы снова расчехлить любимый снаряд (гуфи, 0-20, кто понимает).

Advertisment ad adsense adlogger