Мы опаздывали к суркам. Последний поезд на гору Роше-де-Нэ отправлялся из Монтре в 16:47, то есть через 27 минут, а мы все еще были в Эпессе, без вещей, без билетов, а самое главное – навеселе. Раз в год в регионе Женевского озера проходит уикенд Caves Ouvertes Vaudoises, во время которого свои двери открывает больше 300 винных погребов. Условия невероятные. Ты покупаешь специальный паспорт. Стоит он копейки – 15 франков. К нему дают бокал. И в этот самый бокал тебе будут два дня бесплатно наливать в любом погребе, участвующем в мероприятии. Хоть весь шардоне там выпей – слова никто не скажет, разве что посоветуют быть осторожнее на жаре. А особенно понравившееся вино дадут с собой – тоже бесплатно. Три бутылки в обмен на страничку из паспорта.
В 11 утра мы уже стояли у входа в Cave Champ de Clos в городе Шебр (Chexbres). Крайне живописный город Шебр находится в регионе Лаво, известном своими террасными виноградниками. Эти виноградники растут на такой крутизне, что там и гулять-то непросто, не то что ухаживать за лозой. И тем не менее веками они содержатся в идеальном порядке – пример настолько впечатляющего человеческого упорства, что в 2007 году ЮНЕСКО взяла Лаво под охрану.
Географически Лаво делится на восемь так называемых «апелласьонов» – то есть районов, где вино производится строго по определенной технологии. Знатоки могут отличить шасла (это самый популярный в Швейцарии сорт белого винограда) из Сан-Сафорана от шасла из Дезале. Мы такими навыками, конечно, не обладали, но шасла с удовольствием продегустировали, а затем перешли к гевюртцтраминеру и вионье. В принципе, можно было затребовать и остальные 24 наименования, но пришлось оставить силы на другие погреба.
Немножко проветрившись по дороге из Шебра в соседний город и во всех ракурсах запечатлев сумасшедшие виды на озеро и виноградники, в Эпессе мы снова достали волшебные бокалы. И совсем забыли о том, что ночевка предполагалась на вершине горы Роше-де-Нэ в монгольской юрте, по соседству с сурками (мармотами), для которых там оборудован сурчиный рай. Меж тем, помнить об этом стоило. Дело в том, что Роше-де-Нэ – это самая настоящая гора высотой 2042 м. И подняться на нее можно только двумя способами – пешком и по зубчатой железной дороге.
Это чудо техники, построенное больше ста лет назад, обладает уклоном в 22%. То есть в среднем за каждые 100 метров по горизонтали дорога поднимается на 22 метра в высоту. Путь занимает 54 минуты, однако вечером можно доехать только до промежуточной станции О-де-Ко. Оттуда до вершины три часа спортивной ходьбы, к которой мы с булькающим внутри гевюрцтраминером были совершенно не готовы.
В Монтре мы примчались через две минуты после отхода поезда. «Попробуйте догнать его в Ко», – невозмутимо посоветовала сотрудница Golden Pass. 15 минут сумасшедшей гонки по серпантину, и мы, не веря своей удаче, ввалились в вагон – Саша с пакетом фотопленки, я с выхваченным из багажника чемоданом, а Рома налегке. «Поезд стоит еще пять минут», – радостно объявила я, посмотрев на часы. «Что ж ты сразу не сказала! Это могло бы существенно изменить состав багажа», – воскликнул Рома, выбежал на улицу и вернулся с синими носками, зажатыми в горсти. Мы были готовы к новым приключениям.
Возьму на себя смелость утверждать, что ночевка на горе Роше-де-Нэ по некоторым параметрам превосходит ночевку в самом роскошном пятизвездочном отеле. Это золотая гладь Женевского озера, пока солнце еще высоко, это розовая полоска заката на зелеными пиками гор, это яркий Млечный путь над головой ночью. Это сурки, целующиеся в своих вольерах. Это обилие света, воздуха и тишины. Это ощущение величия, наконец. Мне кажется, примерно то же самое чувствовали греческие боги, смотря на землю с Олимпа.
Сурки встречают солнце свистом, а я проводила его пением и пошла в свою теплую юрту №6. Всего на горе семь монгольских юрт, и открыты они круглый год. Внутри восемь спальных мест – четыре кровати с дополнительными выдвижными матрасами. Электричество есть, от него работает обогреватель. Душ и туалет – в соседнем доме, где находятся отель и ресторан. На ужин в ресторане предлагается фондю или мясо, которое ты жаришь сам на специальной дощечке. И это незатейливое блюдо в прямом смысле выше всех похвал.
